Об искусстве, религии и философии. Из публичной переписки С.В. Смирных и А.Л. Пестова (Санкт-Петербургское Общество классической немецкой философии)
23.05.2014. С.В. Смирных
…Алексей, Вы не правы в том, что художник якобы не может быть философом (либо-либо). Откуда такое странное мнение? Наоборот, художник (музыкант, поэт и т.п.) более подготовлен к философии по своему феноменологическому уровню, чем человек совсем без художественных способностей. А человек искусства, имеющий к тому же и личный религиозный опыт — тем более.
31.05.2014. А.Л. Пестов
…Я реально считаю, что человек не может быть одновременно человеком искусства, религии и философии. Это не те ступени духа, которые допускают рядоположенность, как в опыте. Если каждая из этих ступеней есть более адекватная форма истины, то она отрицает предыдущую! Отрицает! Ясно, что это не «зряшнее» отрицание, но все же отрицание. То есть нельзя быть художником и одновременно искренне верующим, тем более философом. Есть в истории личности, преуспевшие в разных областях абсолютного духа, но в каждом таком персонаже все-таки что-то преобладало! Я еще допускаю искусство и религию вместе, т.к. форма чувственности и представления — это две ступени одного и того же, но тот, кто добрался до точки зрения философии, уже никогда не сможет быть искренне верующим и не создаст ни один настоящий шедевр искусства. Я люблю ссылаться на Шеллинга. У него есть замечательные слова: «Кто хочет и может верить, не философствует, а кто философствует, этим заявляет, что ему одной только веры недостаточно». Пока есть вера, нет философии, когда есть философия, вера уже преодолена тем, кто философствует. Преодолена (снята), включена как подчиненный момент. Иными словами, она уж не может быть такой, какова она сама по себе, до философии. Это мое искреннее убеждение, и я готов его отстаивать и доказывать.
01.06.2014. С.В. Смирных
…Однако философское снятие художественной формации духа — это не откладывание в памяти увиденных в музее готовых образцов и не перелистывание страниц журнала в поиске совершенно другой темы. Развитие духа — это непрерывная деятельность одной и той же личности. Искусство развивает ее воображение до формы свободного, анимационного самодвижения образа. Такова чувственная всеобщность, чувственная свобода в искусстве. Только в свободе мастера завершается возвышение над ученической ступенью духа. Но эта свобода над чувственным не теряется при восхождении к философии. Господство всеобщего над снятым в нем особенным означает, что философская ступень духа позволяет свободно владеть снятым в ней моментом искусства (образом) и религии (представлением). Это отношение подобно отношению мастера и подмастерья, когда мастер может то же самое, что и подмастерье, но мастер наслаждается этим свободно без напряжения ученика. Напротив, последний только еще разрабатывает свой навык на чужих образцах, тренирует свои пальцы на учебных гаммах и т.п. В этом смысле философ занят более важным для своего духа делом, когда искусство уже перестало им быть. Искусство присвоено им как уже пройденный, особенный этап самообразования, в котором дух достиг полной свободы данной ступени, то есть, когда сама форма искусства начинает сковывать его свободу. Однако это не значит, что дух что-то теряет при своем возвышении к философии. Наоборот, дух с наслаждением, играючи способен вновь снисходить к уже снятому им, освоенному способу образа, чтобы в любой момент затем вернуться к философии. Их различие получает в духе определенность досуга и серьезной работы, моментов единичного и всеобщего. Но искусство все время остается моментом его существенности. Пройденное навсегда становится неотчуждаемым, его нельзя «забыть» без потери самой личности.
Санкт-Петербург, 2014
