Историческая истина принадлежит, как правило, тому народу, который завершает собой эпоху, тогда как предшествующая до него история была лишь подготовкой для выхода его на сцену. Поэтому долг такого народа — сохранить всеобщее содержание исторической эстафеты, придав ему завершенную форму. В выработке абсолютной формы и состоит миссия последнего для данной исторической эпохи народа. Тогда как все другие народы уже завершили к этому времени свое историческое дело и теперь могут обратиться к вполне частным, индивидуальным интересам.
Такое бывало в мировой истории и уже не раз. Гегель отмечает, что свидетельством «конца истории» служит небывалый взлет философии. Именно она есть та сова Минервы, которая вылетает в полночь и всегда уже постфактум, чтобы напоследок лишь написать эпитафию для своей эпохи. «Там, где народ выходит вообще из пределов своей конкретной жизни, — пишет Гегель, — лишь там философствуют [...] Такой мы видим философию у Платона, Сократа, Аристотеля во времена, когда жизнь Греции приближалась к своей гибели, а мировой дух — к более высокому сознанию самого себя […] С гибелью Римской империи […] связана высочайшая ступень развития древней философии, достигнутая в лице неоплатоновских философов в Александрии […] Декарт появился, когда средние века изжили себя». В свою очередь, когда логическая философия Гегеля завершила собой всю историю «любви к мудрости» — сразу пошел вразнос старый мир европейских монархий. А когда к концу 80-х гг. XX в. в Санкт-Петербурге завершилось 200-летнее освоение философии Гегеля в России — последовало освобождение Восточной Европы и крушение советской империи…
Причина в том, что мировой дух, достигая самосознания, этим исчерпывает внутреннюю цель своего развития и поэтому должен целиком обновиться. Как только философия венчает собой цикл духовной метаморфозы, так немедленно приходят в движение мировые силы, которые обновляют объективность духа в соответствии с его новой задачей. Меняется цель — меняются и средства ее осуществления.
Вот почему философский импульс современной России означает приговор ее феодально-мафиозному и по сути колониальному типу государственного управления. Благодаря углеводородной энергетике этот рудимент еще цепляется за жизнь, однако падение цен на нефть, которое он сам же и спровоцировал, поставило на нем крест. Дело в том, что западный принцип личной свободы вступил в противоречие с неприемлемым для него состоянием крепостной зависимости от углеводородных монополистов. А когда энергетическая зависимость Запада к тому же еще и персонифицировалась в зависимость от внешней политики В.В. Путина, это сразу переломило ситуацию, и проблема разрешилась в форме соответствующей принципу свободы. Образно говоря, Провидению был необходим настолько вонючий скунс, при встрече с которым все бы шарахались в сторону. Иначе без него мир еще долго по инерции инвестировал бы в добычу черной жижи.
Падение воровского путинского режима освободит дух русского народа. Наше искусство, слава Богу, еще сохранило свою классическую школу: проводится Международный конкурс юных вокалистов и молодых оперных певцов Елены Образцовой, конкурс вокалистов им. М.И. Глинки, конкурс юношеского исполнительного искусства им. Г.В. Свиридова, конкурс юных музыкантов «Щелкунчик», Международный конкурс им. П.И. Чайковского; школа хореографии; Международный проект «Палитра мира», конкурс детского рисунка и т.д.
Политические перемены очистят и православную Церковь, которая вернется к утраченному было институту духовных наставников, старцев — практическому культу, профанированному в эпоху Просвещения у католиков и протестантов. Здесь мы надеемся на помощь Афона.
Культура России вобрала в себя богатейшее содержание мировых культур. Она, как губка, впитала их в себя и сделала вполне своими. Но вот что ей еще недостает, так это надлежащей формы для удержания всеобщего содержания. Поэтому задача русской культуры состоит в том, чтобы приложить свои усилия на выработку совершенной политической, экономической, социальной и духовной формы. В этом она отстает, но именно в этом деле ей и придется преуспеть. Вот почему русская культура никогда не сгинет, но, как гадкий утенок, только преобразится в новой социальной формации.
С.В. Смирных, Санкт-Петербург, 28.12.2014
