Казеннов Александр Сергеевич – доктор философских наук, профессор, заместитель главного редактора Российской общественно-политической газеты «Народная правда», действительный член Петровской Академии наук и искусств.
ЛЕНИНСКОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТИНЫ
Он управлял движеньем мыслей
И только потому – страной!
Л.Пастернак
1. Опыт отношения к истине
Истина и истинность высказываний имеют противоречивое положение и значение в жизни различных людей, общественных групп и общества в целом. Этот опыт очень богат. И в современном обществе ясно, что чем ближе человек или общество к истине и ориентации на истину, тем они успешнее в плане духовного роста. Это выражается теперь хотя бы в положении и отношении к науке. Наука – это наиболее близкая к поиску истин сфера общественной (в том числе – экономической) деятельности. И чем более развита наука, тем более развиты и технологии, и производство и экономика в целом. И наоборот, застой и разрушение экономики показывает духовную нищету министров и правительств. Теперь, после 35 лет беспрерывных «реформ» в экономике и в политике, видна глубокая ущербность как последних руководителей СССР, так и «эффективных менеджеров», выдвинутых убогими буржуазными политиканами Ельциным, Гайдаром, Чубайсом и их подельниками типа Улюкаева.
В древнем обществе эту роль поиска общественных истин выполняли, наряду с искусством, религия и философия. И чем более развито общество, тем более развита религия, философия и искусство. А чем более развиты эти сферы, тем более развито общество, хотя отношение здесь не прямо пропорциональное и верно только в целом, в самом общем виде, поскольку идейные сферы развиваются относительно независимо от состояния общества и более динамичны, чем общество в целом.
Это особенно выпукло проявляется в современной России. И хорошо видно старшему поколению, пожившему в СССР и привыкшему к одному из самых весомых аргументов в пользу истины: «по радио сказали», «вчера по телевизору сказали», «в газете писали». Это означало, что данное высказывание – правда и его можно принять как истинное. Другое дело, что и в СССР, в том числе в СМИ эпохи перестройки, вопрос об истине специально запутывала идеологическая машина, запущенная Хрущевым на ХХ и усовершенствованная на ХХII съезде КПСС. Так, что к концу 1980-х даже образованному гражданину уже трудно было разобраться, какая газета говорит правду и чью правду, а какая сама заблуждается и другим внушает ложь о Сталине и его эпохе, о Советах и их сущности, о противоречиях в социалистическом обществе. Имели место и многочисленные искренние заблуждения (в том числе лидеров Молотова, Брежнева, Зюганова и других), и откровенная ложь ренегатов типа Горбачева, Яковлева, Ельцина и их подручных, и злобная клевета антисоветчиков типа Солженицина. Но в нынешней, буржуазной, России ложь стала всеобщим, основным способом фабрикации и циркуляции информации, основным средством коммуникации. Так что некоторые стали говорить об эпохе «постправды». Это – не правда, народ не может жить и не живет вне правды. Но констатация М.Цветаевой в буржуазной довоенной Франции становится диагнозом для современной России: Глотатели пустот, | Читатели газет! | Газет – читай: клевет, | Газет – читай: растрат. | Что ни столбец – навет, | Что ни абзац – отврат… [1].
И это состояние буржуазной прессы и буржуазного сознания имеет не только субъективную природу, не только пристрастия или симпатии отдельных лиц, а объективный характер, детерминируемый природой господствующих экономических и политических отношений. Либеральные политики и их либеральные критики с патриотическим оттенком бьются за «честные выборы», против «лжи и фальсификаций на выборах» и т. п. Но это наивно и бессмысленно. Даже на самых честных буржуазных выборах побеждают только буржуазные (либерально-демократические или либерально-патриотические) партии разных оттенков: от белых (патриотических) до голубых (откровенно либералистских) и даже розовых (псевдосоциалистических). Но так или иначе побеждает господствующий класс, организующий данные выборы, или какая-то его группировка (партия или общественная организация, или союз партий, или фронт, или что-то в этом духе). Если и есть фальсификации на выборах, то они незначительно превышают обычный фон буржуазного общественного сознания, пронизанного ложью сверху донизу – от правительства до магазина и городского рынка, от церкви до производства, от академии наук до школы.
Это обусловлено самим характером буржуазных общественных отношений. Буржуазное производство прямо стимулирует подделки и фальсификации товаров, поскольку находится в постоянном принципиальном поиске экономии (= выгоды) на сырье, инструментах, условиях производства, рабочей силе, упаковке, транспортировке – на всем, что можно и нельзя, но выгодно. Единственный сдерживающий алчность предпринимателей момент состоит в страхе перед законом против конкретных (известных) вредных и опасных продуктов или их составных частей. Но этот страх чаще всего преодолевается за счет некачественного госуправления и коррупции. Поэтому сознание бизнесменов просто пориентировано на создание подделок, фальсификатов, обходов законов и даже стимулирование принятия законов, нейтрализующих борьбу с фальсификатами. Наглядным примером этой борьбы была попытка Госдумы принять закон о разделении молока и молочных продуктов: закон приняли, но до прилавков он так и не дошел. И за молоко и сливочное масло выдают теперь самые невероятные продукты с использованием пальмового масла. Тут к услугам бизнесменов целые армии адвокатов, депутатов, лоббистов, журналистов и просто аферистов разного рода и калибра. Отсюда не только тотальное снижение качества продуктов даже питания, но и постоянные аварии на дорогах, катастрофы в небе, пожары в торговых и развлекательных центрах, отравления продуктами в школах и т. д. и т. п. На этой производственной почве развивается соответствующее фальсифицированное и фальсифицирующее сознание, привыкающее к постоянным подделкам, к постоянной лжи, к пребыванию в некоем извращенном состоянии. Такому состоянию индивидуального и общественного сознания способствуют и современные средства информации и коммуникации. Находясь длительное время в виртуальном мире информационных мировых сетей, человек нуждается в постоянном контакте с реальным миром и возврате в него. Но поскольку реальный мир пресыщен ложью, человек, особенно юный человек, попадает в ситуацию постоянного извращенного сознания. Наконец, целые общественные организации на почве роста такого опыта теряют свою сущность и становятся химерами. Так, профсоюзы в основной своей массе перестают защищать интересы работников перед нанимателями, а предохраняют и защищают нанимателей от притязаний работников. А партии перестают бороться с действующей властью за власть и, по существу, являются подтанцовкой на выборах, играя роль «оппозиции её величества» для создания «интриги» на выборах, чтобы плебс пришел на выборы и последние просто состоялись. Действительной оппозиции со стороны официальных партий не только нет, но она просто невозможна, поскольку этим партиям власть и не нужна: они не знают, что будут с нею делать, если она на них нечаянно свалится. Поэтому ни желтые профсоюзы, ни официальные партии не соответствуют своему понятию (истине), а следовательно и не способны сегодня к реальной положительной деятельности на пользу общественных групп и общества. Они суть опоры того режима, который есть. Они – его плод, а его сохранение – их цель. И лишь крайние либералы (проамериканские) хотят заменить главную персону режима на проамериканскую. Эту роль персоны прекрасно поняли народы России и выразили на выборах 18 марта. Результат выборов – положение отчаянное, голосовать не за кого, а надежда только на персону, которая сознательно выступает как персона, не связанная никакими партийными обязательствами и действующая вполне самостоятельно, то есть авторитарно. Такое сознание индивидов и социальных групп само становится продуцентом лжи, производителем фантомов и катастроф, главной угрозой общественной безопасности.
Поэтому можно сказать, что одной из главных причин нынешнего бедственного состояния общества и одним из главных источников современного кризиса российской экономики является тотальная ложь: лживость, порождающая недоверие к целым профессиям и категориям людей – производителям продуктов, учителям, врачам, полицейским, судьям, администраторам, профсоюзам, партиям и, в конечном счете, к самой власти. Доверие сводится к одной личности, которая отвечает за все: и за своих министров, и за предпринимателей-неплательщиков зарплаты, и за пожарную безопасность развлекательного центра. Как будто не было опыта сужения общественного доверия до одной «главной личности», совершивших по 3-4 государственных переворота и контрреволюции.
В этой ситуации нравственно здоровым гражданам остается помнить о высоких гражданских ценностях, образцах и примерах из истории России, которые задают тон служения Истине и, тем самым, служения России и её народу. Причем с полным пониманием того, что самые выдающиеся подвижники России ставили на первое место Истину, и только на второе – Россию. Ибо они понимали, что истина превыше всего (в древнем варианте: бог превыше всего), что делается на Земле и на Небе. Разное понимание истины часто приводило их к острым спорам и даже к политической борьбе, но общий итог такой борьбы работал на развитие народов России, на исторический прогресс родины. Так будет в народе и далее. Но в начальстве, и даже в публичной прессе, споров об истине, да и вообще дискуссий по фундаментальным социальным проблемам, практически нет. Правда, отчасти это обусловлено тем, что основным борющимся социальным силам всё уже давно ясно. Так что в принципе аргументы высказаны, а идейная борьба стала, наконец, переходить в практические действия.
К таким выдающимся подвижникам России и рыцарям Истины относится Владимир Ильич Ленин. Поэтому его опыт отношения к истине представляет особо выдающееся национальное богатство – кладезь мудрости, нравственности и практических успешных достижений. Поэтому же его творческое наследие очень подробно изучалось в ХХ веке и тщательно изучается сегодня. Последнее свидетельство тому – новая весьма подробная биография, вышедшая в серии «Жизнь замечательных людей» в год столетия Великой Октябрьской социалистической революции [2].
****
Однако прежде хотелось бы заметить, что поиск истины и образов служения ей в искусстве, религии и философии, безусловно, оправдан. Но также и преувеличен философской традицией. Получается, что истина – прерогатива только специалистов, посвященных. Однако нам представляется, что истина не витает над головами простых смертных, но пребывает в повседневном общении людей, проживающих трудовую нравственную жизнь, ориентирующихся на справедливость и правду жизненных отношений. Ведь даже самому простому человеку нужно многое знать истинно, чтобы успешно сеять, собирать и печь хлеб, разводить и использовать скотину, учить и воспитывать детей. Без истинного понимания в этих вопросах даже обывателю шагу не шагнуть. А сколько нужно истинно познать в делах межличностных, чтобы успешно взаимодействовать с другими. Поэтому так называемые простые люди постоянно живут в стихии истины, пусть и не всегда глубоко и не до конца познанной, которую более правильно они называют правдой. Они знают её повседневные и профессиональные национальные образы и образцы из своей и иностранной литературы, из истории, из религиозного общения, из философских учений, из учебников, наконец. Причем современный юноша, имеющий даже среднее образование и подключенный к информационным сетям, достаточно широко и глубоко знаком (по крайней мере имеет возможность познакомиться) с такими образцами. И если он пожелает следовать им, то найдет путь, по которому можно идти. Но и раньше исследователи и творцы истин свой первоначальный путь начинали в этой повседневной стихии истины. У какой-нибудь деревенской ариныродионовны они схватывали, несмотря на сказочную форму, основы истинного понимания мира животных и мира людей, мира горних и дольних сил. Да и все философы сначала учатся у народа, а лишь потом у лучших из них учится народ. Так и Ленин: сначала он учился у народа и его лучших представителей – Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Некрасова, у соседа-мужика Карпея и др.
Теперь народ учится у В.И.Ленина. И сколько бы клеветы на него не излили враги народа, он сияет как один из высших столпов истины в России и в Мире.
*****
2. Ленинское отношение к истине
В.И.Ленин выразил своё отношение к истине в теоретической форме в обычном для философа возрасте акмэ: 35 – 40 лет. В 38 лет он опубликовал свой выдающийся полемический философский трактат «Материализм и эмпириокритицизм». Фактически, в нем он дал развернутую теорию философской истины и её практического применения в идеологической и теоретической борьбе. Причем, он не представляет себя в качестве нового оригинального творца теории истины, а выступает как представитель многовековой традиции научного философского материализма, дошедшего до развитой диалектической формы к концу Х!Х века в философии марксизма.
К глубокому пониманию истины Ленин пришел благодаря искреннему стремлению к ней и усвоению марксизма именно в теоретической (понятийной) форме. Но он пришел к этому пониманию не сразу, а в процессе долгого упорного пути познания, который условно можно разделить на два больших этапа: ранний – до 1908 года и зрелый: в последующие годы. Но всегда, на протяжении всей жизни, во всех статьях, выступлениях и поступках В.И.Ленин неуклонно следовал истине, стремился к её достижению, следил за верностью истине в программах и других документах партии, считал невозможным и вредным для большевика отступление от истины. И даже в ситуациях компромиссов и союзов выяснял: для чего нужен тот или иной компромисс – как уступка во второстепенном отношении служит для достижения главной цели. В этом смысле В.И.Ленин следовал высшим образцам человеческой мудрости и мужества, принципиальности и честности – опыту Сократа и Иисуса, Маркса и Энгельса, Герцена и Чернышевского. Такое отношение к истине родилось в нем, по-видимому, из самих условий его индивидуальной жизни и общественной борьбы.
Во-первых, это прочное традиционное нравственное воспитание в здоровой благополучной семье.
Во-вторых, это борьба и поражение старшего брата в борьбе за справедливость и свободу от царского самодержавия, его пример служения и жертвы во имя народа России, его помощь рабочим и чтение «Капитала». Так что Ленин с ранней юности соприкоснулся со стихией рабочей борьбы и с «Капиталом». А в декабре того же 1987 года он уже участвовал в знаменитом студенческом бунте в Казанском университете. Так что от идей до практики расстояние у него было коротким. И этот бунт завершил его юношеское духовное формирование.
В-третьих, это раннее осознание ложности пути к свободе через терроризм и острый поиск истинного пути борьбы за справедливость и процветание народа.
В-четвертых, это готовность глубоко воспринять новое и популярное в России 1880 – 1890-х годов учение марксизма.
В-пятых, это острый социальный конфликт в современной России, породивший в ХIХ веке три (!) революционных ситуации близившийся к своему разрешению. Эта готовность предопределена предыдущим опытом самого юноши, искавшим ответы на жизненно важные для него вопросы. До этого он уже искал ответы в трудах мыслителей русского освободительного движения ХIХ века. Но не был вполне удовлетворен этими ответами. А в марксизме он нашел истину в развернутой теоретической форме, истину как целостность системы научного мировоззрения, данного в понятийной форме.
Его личное отношение к истине довольно ясно выступает уже в самых ранних теоретических работах и в практической деятельности, где он на основе теории Маркса разрабатывал конкретные истины теории и практики. Уже в статье «По поводу так называемого вопроса о рынках» он четко ставит обсуждение на почву научного понятия и раз-навсегда решает вопрос на основе научной (марксистской) теории. О глубине проработки вопросов говорит, например, такое обстоятельство, как собственный перевод с немецкого знаменитого «Манифеста коммунистической партии» К.Маркса и Ф.Энгельса для занятий в нелегальном кружке Самары (перевод, к сожалению, не сохранился) в 1890 году.
Этот понятийный подход к научным проблемам позволил ему довольно быстро разобраться в противоречиях идейно-политической борьбы в России начала 1890-х годов. Поэтому уже 1894 году он публикует крупную работу, имеющую и для него и для сегодняшней России важное теоретическое значение: «Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов», а в следующем году «Экономическое содержание народничества и критика его в в книге г. Струве (отражение марксизма в буржуазной литературе)». А осенью 1894 года он читает в кружке петербургских марксистов реферат «Отражение марксизма в буржуазной литературе». Это говорит об осознании противоречивого отношения к истинам марксизма и о защите истины от тех, кто под маской «марксизма» борется с марксизмом, о защите истинной теории от подмен, от буржуазных нападок и извращений всякого рода. Таким образом, В.И.Ленин находится в сложном рефлексивном отношении к истине и её буржуазным отрицаниям. И это положение позволяет ему быстро развиваться в процессе защиты прогрессивной науки от различных консервативных и реакционных современных идеологов.
Такой же подход позволил ему вскоре понять, что теория должна «… дать цельную картину нашей действительности как определенной системы производственных отношений, показать необходимость эксплуатации и экспроприации трудящихся при этой системе, показать тот выход из этих порядков, на который указывает экономическое развитие» [3]. Отсюда видно, что он понимает действительность не наивно, как неотличимую от бытия, а как выраженную в понятиях сущность бытия. А следовательно, и истину он понимает не как отдельное суждение, которое может быть и истинным и ложным, а как истинную научную систему. Такое понимание истины как научной системы впервые было обосновано Г.Гегелем в «Феноменологии духа» (1807 год), но вряд ли было известно В.И.Ленину в это время. Однако он следует духу «Капитала» и на этой основе сам открывает для себя и читателя современное понимание истины как истинной системы. Именно такое понимание истины и позволило ему к 1899 году (в 29 лет) создать фундаментальный труд об экономической действительности России («Развитие капитализма в России»), который стал основой для последующих анализов социальных процессов в России. При этом, он не только показал истинное состояние экономики России, но и ошибки современных ему ученых, и причины и социальную обусловленность этих ошибок.
Такое стремительное развитие позволило В.И.Ленину уже в 30-32 года создать такие крупные и глубокие политические произведения как «Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения» (1902) и «Шаг вперед, два шага назад (Кризис в нашей партии)» (1904 год), «Две тактики социал-демократии в демократической революции» (1905).
Это было время начала Первой русской революции. И В.И.Ленин получает возможность тут же применить свои истины в деле, на практике. И именно его подготовка помогла вовремя увидеть новое явление в политической борьбе рабочего класса – Советы как форму организации и борьбы той рабочей массы, которая есть налицо. Характерным для него даже в такие сложные времена было постоянное обращения к истинам, открытым его учителями – Марксом и Энгельсом. В статье этого периода «Уроки московского восстания» он пишет: «Декабрь подтвердил наглядно еще одно глубокое и забытое оппортунистами положение Маркса, писавшего, что восстание есть искусство и что главное правило этого искусства – отчаянно-смелое бесповоротно-решительное наступление. Мы недостаточно усвоили себе эту истину» [4]. И тут же, в таком же плане вспоминает Энгельса: «Третий урок, который дала нам Москва, касается тактики и организации сил для восстания. Военная тактика зависит от уровня развития военной техники, – эту истину разжевал и в рот положил марксистам Энгельс».
Вот такое точное, выработанное в молодости отношение к истине и науке В.И.Ленин продолжал на протяжении всей последующей жизни. Например, при обсуждении Программы партии на втором съезде (1919 год) он постоянно, по несколько раз на странице, скрупулезно оценивает то или иное положение программы с точки зрения «верно ли» оно, т. е. соответствуют ли оно действительности, следовательно: истинно ли оно? И с этой же позиции оценивает мысли других участников дискуссии [5]. В заключительном слове В.И.Ленин указал: «Мы обязаны исходить из того марксистского положения, которое всеми признается, что программа должна быть построена на научном фундаменте. Она должна объяснить массам, как коммунистическая революция возникла, почему она неизбежна, в чем её значение, её сущность, её сила, что она должна решить». И он был жизненно заинтересован, чтобы научными истинами овладевали все трудящиеся, ибо это необходимо для строительства нового общества: «В нашей программе каждый параграф есть то, что должен знать, усвоить и понимать всякий трудящийся. Если он не понимает, что такое капитализм, если он не понимает, что мелкое крестьянство и кустарное хозяйство неминуемо и обязательно рождают этот капитализм постоянно, – если он этого не понимает, то, хоть бы он сто раз объявлял себя коммунистом и блистал радикальнейшим коммунизмом, этому коммунизму грош цена [6].
И позднее, в письме к Е.Варге (в сентябре 1921) о «полной и правдивой информации», т. е. можно считать об истине: «Нам нужна полная и правдивая информация. А правда не должна зависеть от того, кому она должна служить». [7]. Также и в декабре 1921, в трудное для республики время, В.И.Ленин пишет: «Отступаем, (не будем бояться признать это; не страшно отступление, страшны иллюзии и самообманы, губительна боязнь истины) [8]. Таким образом, истина была и осталась для него – высшим, она нужна и служит всем и всегда. Именно потому, что она – высшее.
Таким образом, истина была и осталась для него – высшим, она нужна и служит всем и всегда. Именно потому, что она – высшее.
Сегодня ясно, что значительная часть даже ученых коммунистов конца 1980-х годов, когда враги изнутри разрушали партию и государство, этого не понимала и была сознательной и, ещё большей частью, несознательной соучастницей буржуазной контрреволюции. Предательству партии и государства предшествовало предательство теории и истины, подчинение клевете на партию и её вождей.
3. Ленинское окончательное понимание истины
В фундаментальной философской работе 1908 года В.И.Ленин обобщает не только опыт своих исследований и своей борьбы, но и опыт современной ему науки: показывает философскую ограниченность специалистов-физиков в области размышлений о познании, о гносеологии. И разъясняет природу и виды истин, источники заблуждений философов прошлого, зависимость нынешних заблуждений от ошибок прошлых учителей. В этих исследованиях он подводит итог и своему опыту познания истины. В том числе по принципиальному вопросу: о критерии истины. Он знал от К.Маркса и Ф.Энгельса о практике и её роли в познании, об 11-м Тезисе молодого К.Маркса, о практике как критерии истины. Но теперь, на основе своих теорий и своей практики, он глубоко осознал, что критерий практики также ограничен. Он пишет: «Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания… Конечно, при этом не надо забывать, что критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерий тоже настолько «неопределенен», чтобы не позволять знаниям человека превратиться в «абсолют», и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма» [9]. И здесь, как часто бывает у Ленина, он вспоминает Ф.Энгельса: «У Энгельса вся живая человеческая практика врывается в самое теорию познания, давая объективный критерий истины… Господство над природой, проявляющее себя в практике человечества, есть результат объективно-верного отражения в голове человека явлений и процессов природы, есть доказательство того, что это отражение (в пределах того, что показывает нам практика) есть объективная, абсолютная, вечная истина» [10].
Казалось бы, на этой успешной разработке концепции истины, построенной как материалистическая теория отражения, можно остановиться. В целом он понимает здесь истину в духе традиционного, идущего от Аристотеля, определения истины: «Истина есть соответствие мысли предмету», дополненной критерием практики. Но истина и практика пока скорее рядоположены друг с другом. И это, видимо, не удовлетворяло В.И.Ленина. Поэтому с этого времени начинается новый период углубления в философские проблемы бытия и познания. Этому способствовала и общественно-историческая практика: вскоре началась Первая мировая война и вызванный ею раскол в мировом рабочем движении. А незадолго перед нею (в 1912 году) состоялся замечательный Базельский международный социалистический конгресс, принявший достойные резолюции по отношению к возможной войне. Но! Хорошо было в резолюциях, в теории, однако когда дошло до практики, до самой войны, то выяснилось «самое бесстыдное забвение их или отречение от них (от резолюций – А.К.)» [11] со стороны составителей этих резолюций. Вот здесь и сказалось ленинское отношение к истине: если даже все откажутся от неё, то я лично все равно не откажусь.
Началась серьезная борьба с предателями рабочего класса в Европе и в России. Она потребовала нового углубления в фундаментальные проблемы познания. Поэтому В.И.Ленин, помня об ограниченности критерия практики и сознавая необходимость более глубокого изучения «Науки логики» Г.Гегеля как современной полной теории истинной логики, практически сразу после начала войны и раскола в международном социалистическом движении, садится за её «штудирование». Раньше В.И.Ленин опирался на знание так называемой «Малой логики» – краткого гегелевского изложения большой «Науки логики» для учебного курса студентам. Интерес к логике у него, видимо, был с гимназических лет. В его выпускном «золотом» дипломе только одна четверка, поставленная Керенским-отцом – директором Симбирской гимназии – как раз по логике. Конечно, живой ум юного Ленина сопротивлялся формализму и схоластике исковерканной гимназической логики. И это сопротивление отозвалось единственной, и потому – выдающейся в своем роде, четверкой. Но еще и в 1908 году он приводит пример «определения» в формально-логическом смысле. Он правильный и наиболее распространенный, но он не единственный и не исчерпывает суть понятия определения. Чувствуется, здесь Ленин стоит на формально-логической точке зрения. Теперь, видимо, он осознал насущную практическую и теоретическую необходимость более тщательной проработки диалектического метода познания истины. И на этом пути он приходит к пониманию истины как идеи, а идеи «как совпадению понятия с объектом, к идее как истине» [12], «через практическую, целесообразную деятельность человека». Он постигает, что истина – это не любая мысль, а мысль в форме понятия. Что истина состоит не только в соответствии понятия предмету, но и в соответствии предмета понятию. Она есть в этом движении взаимного отрицания, в отрицательности, составляющей суть самодвижения диалектики. Он этому характеру понятий следовал и раньше, но Гегель подробно разъясняет это соотношение. И Ленин, судя по подробному конспекту этого места, соглашается с ним. Он тут же комментирует: «соль диалектики», и тут же: «критерий истины (единство понятия и реальности)» [13]. И наконец, он убеждается в правоте взаимного воздействия теории и практики как практической и теоретической идей. Он соглашается с Гегелем, что практическая идея выше теоретической: «Практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» [14]. И делает самостоятельный вывод: «Истина есть процесс. От субъективной идеи человек идет к объективной истине через «практику» (и технику)» [15].
Думается, что Ленин, понимал сущую коммунистическую идею в реальности, поскольку был подготовлен к пониманию хода осуществления всемирных идей повторным изучением «Науки логики» Г.Гегеля в 1915–1916 годах. Идея диктатуры пролетариата выполняла в теории марксизма ту же роль, что практическая идея в учении об идеях Г.Гегеля. Как практическая идея соотносится с абсолютной идеей у Г.Гегеля, так идея диктатуры пролетариата соотносится с идеей коммунизма. (Тут надо помнить, правда, что и вообще понятие идеи является более сложным, чем обычно понимают. Идея, по Г.Гегелю, есть единство понятия и реальности.). У Г.Гегеля абсолютная идея (и практическая идея, как её момент) выполняет задачу всеобщего источника и движителя гигантского опосредствования процесса познания и развития во всемирной истории. Это подметил В.И.Ленин, когда подробно изучал Логику Гегеля. В конспекте «Наука логики. Учение о понятии» он пишет: «Эта фраза на последней странице Логики архизамечательна (Речь идет о фразе Гегеля: «Идея, сущая для себя (курсив наш — А.К.), рассматриваемая со стороны этого своего единства с собой, есть созерцание, и созерцающая идея есть природа»). Переход логической идеи к природе. Рукой подать к материализму» [16]. Сравнивая это место Логики с подобным местом в Малой логике (в Энциклопедии философских наук), он пишет здесь же: «NB: В малой логике (Энциклопедия № 244, Zusatz [добавление – А.К.] стр.414) последняя фраза книги такова «diese seiende Idee aber ist die Natur» (Ленин В.И. Там же).* Вот это новое понимание диалектической истины как действительного единства теоретической и практической идей и помогает ему в решении сложнейших экономических и политических проблем, надвинувшихся на общество вместе с возникновением империализма. И он был в это время фактически единственным в России и в мире теоретиком и политиком, стоявшим на уровне современных задач.
Обычно связывают ленинскую теорию империализма с работой «Империализм как высшая стадия капитализма», написанной в 1916 и опубликованной в 1917 году. И это правильно. Но идея этой работы и её важнейшие определения родились у него задолго до выхода соответствующей книги. Дело в том, что война и соответствующая идейная борьба развернулись еще в 1914 году. И Ленин с головой погрузился в эту борьбу. В это время он создал ряд статей и брошюр, посвященных империализму и империалистской войне – «Под чужим флагом», «Крах II Интернационала», «Социализм и война» и др. И в этих работах Ленин уже сформулировал некоторые идеи, понятия и их определения в непосредственной полемике. Но война и полемика продолжались и Ленин погружается в анализ практики этой войны и борьбы. Поэтому можно видеть, как появились идеи и отдельные определения империализма и как на основе диалектической обработки статистических данных и теоретических обобщений возникла глубокая теория империализма.
Например, уже летом 1915 года в работе «Социализм и война» Ленин формулирует определение империализма: «Империализм есть высшая ступень развития капитализма… Капитализму стало тесно в старых национальных государствах … Капитализм настолько развил концентрацию, что целые отрасли промышленности захвачены синдикатами, трестами, союзами капиталистов-миллиардеров, и почти весь земной шар поделен между этими «владыками капитала», в форме ли колоний или посредством запутывания чужих стран тысячами нитей финансовой эксплуатации. Свободную торговлю и конкуренцию сменили стремления к монополии, к захвату земель для приложения капитала, для вывоза сырья и т.д.». [17]. Но это еще первое, не вполне развитое определение. Дальше он погружается в исследование материалов, относящихся к делу. Эти материалы остались в в специальных тетрадках («Тетрадях по империализму»), объемом в 50 печатных листов – это два солидных тома с выписками из 148 книг (в основном иностранных) и 232 статей. На основе своих исследований автор и дает конкретные определения империализма и их стройную систему, которой мир, явно или скрытно, сознательно или бессознательно, пользуется и сегодня. Теперь Ленин свободно оперирует определениями, легко придавая им то более краткую, то более развернутую форму. И сам об этом говорит: «Если бы необходимо было дать как можно более короткое определение империализма, то следовало бы сказать, что империализм есть монополистическая стадия капитализма». Но, говорит он, «следует дать такое определение империализма, которое бы включало следующие пять основных его признаков». И перечисляет эти признаки. Наконец, подводит итог в краткой формуле: «Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами» [18].
Здесь система теоретических понятий вполне адекватно отразила действительность. Поэтому и до сих пор мы и мир пользуется ленинской истинной системой понятий, отражающих действительность борьбы рабочего класса с империализмом.
И именно углубленное изучение диалектического метода «Науки логики» в это время помогло Ленину успешно решить вставшие тогда практические и теоретические задачи. В том числе по руководству Великой Октябрьской социалистической революцией.
1. Цветаева М. Читатели газет \ М.Цветаева. Избранное. М.: Просвещение, 1990. С,187.
2. Данилкин Л. Ленин \ Л.Данилкин. Ленин. М.: Молодая гвардия, 2017.
3. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Т.1. С.307.
4. Там же. Т13. С.375.
5. См. например: Восьмой съезд РКП (б). Протоколы. М.:1959. С.48, 49, 50, 51, 52, 53 и далее.
6. Там же. С.102-103.
7. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Т.54. С.446.
8. Там же. Т.44. С.487
9. Там же. Т.18. С.145-146.
10. Там же. С.198.
11. Там же. Т.26. С.213.
12. Там же. Т.29. С.173.
13. Там же. С.210.
14. Там же. С.195.
15. Там же. С.183.
16. Там же. С. 215.
17. Там же. Т.26.С.313.
18. Там же. Т.27. С.375.
